Петроградский монетный двор. Гурт надпись. Золото. Федорин VI #1. Адрианов #1 (P2). Монета в слабе NGC старого образца, MS63.
Довольно редкая и важная монета. Насыщенный штемпельный блеск. Прекрасный отборный экземпляр.

2 декабря 1935 года, обычный день на Ленинградском монетном дворе. За верстаком, как обычно, работал седой усатый старик. Глаз верен и рука тверда, но 77 лет – не шутка. Всё чаще старик уставал. Вот и сейчас, тяжело опёршись ладонью на верстак, он тихо вздохнул, опустился в кресло рядом, на минутку передохнуть, и… умер. Прямо на рабочем месте. Это был академик медальерного искусства Антон Васютинский. Ушла эпоха…
Несомненно, Антон Фёдорович Васютинский (1858-1935) в прямом смысле слова определил лицо эпохи последнего Российского Императора в монетах и медалях. Из-под резца замечательного гравера вышли все типы портретов Николая II на золотых и серебряных номиналах, роскошная свадебная медаль императорской четы (1894) и в память коронации (1896), ряд юбилейных медалей, аверсы рублей «В память 100-летия Отечественной войны 1812 года» (1912) и «300-летие Дома Романовых» (1913). Уровень проработки анфасных портретов восхищает, а ведь это намного сложнее, чем профильный вариант. Кстати, замечательные образы, подаваемые в анфас, мастер создавал и до, и после памятного рубля 1913 года: Н. И. Лобачевский (1895), П. А. Столыпин (1911). Когда случилась революция…
Падение режима открыло новую веху в судьбе бывшего царского медальера. Совсем недолго, с 1918 по 1920, мастер работал на дому. Однако специалисты подобного уровня на вес золота при любом режиме. В 1920 году Васютинский назначен помощником управляющего Медальной и вспомогательной частями Петроградского монетного двора. Между тем советской власти понадобилась своя монета… Естественно, медальер старой закалки, автор всех монетных портретов сверженного императора, ещё толком не знал, что нынешней власти нужно? С гербовой стороной понятно, а что помещать на обороте? Идеи буксовали, время поджимало. В итоге бывалый мастер поступил очень прямолинейно: «расчленил» обрамленное венком центральное поле огромной звездой. Чтобы как-то сгладить некоторую одиозность пятиконечного монолита, вычертил кругом его сердцевину, вставив туда «единицу в полосочку». И на свет появился советский рубль 1921 года. Но что дальше? Других «новых» идей пока не приходило…

Иван Иванов из Шадринска, посвятив себя искусству ваяния, решил взять громкий псевдоним, просто сократив название родного города. Так в 1908 году появился Иван Дмитриевич Шадр (1887-1941). В смутное время 1918-го судьба забросила его в далёкий Омск, где талантливый скульптор за 18000 посуленных рублей принялся работать над памятником Лавру Корнилову. Попутно готовил проекты коронации адмирала Колчака и памятника «В честь освобождения Сибири» белой армией. Также правительство Колчака поручило Шадру разработать эскизы денежных знаков серии «Возрождение России». На его счастье, ни один из белогвардейских проектов не был реализован. В апреле 1919-го Омск заняли части Красной Армии. И уже в следующем году Шадр исполнил «правильный» заказ от Сибревкома, изваяв статую Карла Маркса. За короткое время «неудавшийся колчаковец» Иван Шадр превратился не просто в классика соцреализма в скульптуре, он стал одним из его основателей, причём в самом диком проявлении. Достаточно не к ночи помянуть его жуткого «Ленина в гробу», «Булыжник – оружие пролетариата» и, конечно же, ту самую «Девушку с веслом».
Пусть у Шадра не сложилось с разработкой колчаковских денег, зато ему удалось украсить своими работами советские купюры. В 1922 году ваятель исполнил по заказу Гознака бюсты рабочего (5 рублей 1925), красноармейца (25000 рублей 1923) и крестьянина (15000 рублей 1923), а также скульптуру «Сеятель» (3 червонца 1924). Что сегодня особенно поражает в первых трёх образах – насколько они уродливы! Череп измождённого «рабочего» будто еле-еле обтянут кожей. Даже создаётся впечатление, что бедолага чудом выбрался из пекла, где долго «поддерживал котлы в исправном состоянии». Глупо приоткрытый рот и удивлённо-пустые глаза не менее измождённого «красноармейца» тоже вызывают недоумение. Грибообразная груда морщин, изображающая «крестьянина», всем своим существом вопиет: «Зачем мне такая жизнь?!» Невольно возникает вопрос: как такое вообще могло попасть на купюры?! На ум приходит только одно объяснение. В рамках социализма, деньги – это зло, как буржуазный пережиток, пусть пока и необходимый. И чтобы изжить накопительный зуд у некоторых несознательных элементов, «зло» должно их отпугивать, для чего на деньги поместили особо уродливые образы, пусть и с «правильными названиями». А вот шадринский «Сеятель» выгодно отличается от «адской» тройки. Хотел того скульптор или нет, но послуживший моделью уральский житель Киприян Кириллович Авдеев даже по-своему симпатичен. Правда, «сеет» он с таким унылым видом, словно точно знает: всё равно ничего не вырастет!

Однако уже почти столетие бытует официальное мнение, что именно этот сонный шадринский мужик стал прообразом энергичной фигуры крестьянина, работы Васютинского, на золотом червонце 1923 года. Даже интересно, как такое могло произойти?! Ответ обескураживает: никак!

Благодаря архивариусу Санкт-Петербургского монетного двора М. И. Смирнову, теперь абсолютно точно установлено: Антон Фёдорович Васютинский для эскиза червонца использовал свой же проект медали Министерства государственных имуществ «ЗА УСПЕХЪ ВЪ СЕЛЬСКОМЪ ХОЗЯЙСТВЕ ОТЪ МИНИСТЕР. ГОСУДР. ИМУЩЕСТВЪ». Это нереализованный проект начала 1910-х годов. Фигура мужика с лукошком и зажатой в правой руке горстью зерна один в один (вплоть до теней) была перенесена Васютинским со своего раннего эскиза на свой же, утверждённый проект червонца. Попутно заметим, Васютинский выполнял заказ Монетного двора, Шадр – Гознака. А Монетный двор в те годы не входил в состав Гознака. То есть обе организации не обменивались рабочими материалами. Но это уже неважно: небольшой пожелтевший лист, чудом вынырнувший из архивных недр, начисто развеял многолетний громкий миф!
Если же в целом сравнивать работы обоих мастеров, то вычурные до неестественности фигуры Шадра не идут ни в какое сравнение с яркими живыми образами, вышедшими из-под резца Васютинского. Да и вообще, ученику выдающегося скульптора-портретиста Поля Дубуа (1829-1905) и одного из лучших медальеров Франции Жюля-Клемана Шаплена (1839-1909) наработки некоего «основоположника соцреализма», думается, были без надобности.

Наконец, 27 августа 1923 года на Петроградском монетном дворе началась чеканка монеты…
Известно, когда червонец «Сеятель» 1923 года был выпущен, западные государства отказались брать его в качестве платы по международным договорам. Однако негласно отчеканенные золотые десятки с профилем Николая II они охотно принимали. Казалось бы, если ты уж так принципиален – будь принципиальным до конца: не бери платы от «врага» вообще. Но ведь нет – запрет коснулся только червонца с «Сеятелем». Почему? Да потому что под резцом одного из лучших медальеров мира образ заиграл новыми красками: мирная фигура героя из народных глубин в лучах восходящего солнца сеет «доброе и вечное». И герой настолько «живой» и нешаблонный, что по силе восприятия отнюдь не уступает другому ярчайшему образу – «Шагающая Свобода» на Двойных орлах (США). И это уже – Вызов! А новые идеи, как мы знаем, часто бывают заразительны, чего допустить никак нельзя. Но сегодня образ «Сеятеля» встал в один ряд с признанными шедеврами медальерного искусства.